ПЫТКИ У ДИКАРЕЙ И ПЕРВОБЫТНЫХ ПЛЕМЕН

Переход от пыток как религиозного обряда к пыткам в качестве меры наказания Едва ли удастся обнаружить какое-либо племя дикарей или первобытный народ, что не практиковал бы пытки в своих ре- лигиозных .обрядах или в качестве меры наказания. Типичное для образа жизни дикарей сходство с повадками зверей обус- ловливает их грубость и жестокость, которые приводят в ужас современный цивилизованный мир.
Эта фундаментальная близость к природе является причиной того, что применяемым такими племенами дикарей пыткам не хватало изобретатель- ности и изощренности, свойственных пыткам, придуманным цивилизованными и полуцивилизованными народами. Во многих частях мира мучительство захваченных во вре- мя военных действий противников считалось неизбежным. Зачастую таких пленников приносили в жертву богам.
При- знание столь многими племенами и народами необходимости человеческих жертвоприношений (см. главу 5) и стремление обеспечить большое число жертв для утоления приписывае- мой их богам жажды крови вело, с одной стороны, к расши- рению карательных мер в уголовном кодексе внутри самой страны и к непрестанным набегам на враждебную страну — с другой. Пытки и мучительная смерть считались среди представителей враждующих племен настолько неизбежны- ми, что во многих случаях они предпочитали живыми не cда- ваться. Ацтеки в Мексике неизменно приносили всех плен- ников в жертву своему богу Теекатлипоке (Tezcatepoca). И погибали те страшной смертью.
Пленника укладывали спиной на жертвенный камень. Жрецы крепко держали его за руки и за ноги. Облаченный в пурпур палач рассекал ост- ро заточенным инструментом грудную клетку жертвы, про- никал в рану рукой и вырывал горячее пульсирующее серд- це. Иногда для того, чтобы разнообразить такую процедуру, до извлечения сердца несчастному методично отсекали по частям руки и ноги. В Перу, свидетельствует Пикар (Picart), племена анти приносили в жертву лишь знатных пленников, простолюдинов убивали на месте без всяких церемоний. Обреченного на жертвоприношение раздевали донага, привязывали к столбу и принимались срезать или отрубать остро отточенными крем- ниевыми ножами различные части тела.
Начинали обычно с грудей, ягодиц, бедер, икр и других мясистых частей — во многом подобно тому, как действовал китайский палач во вре- мя пытки, известной как «Смерть от тысячи порезов».
Жерт- венный и магический факторы в данном обряде племен анти имели выдающиеся важность и значение — мужчины, жен- щины и.дети окунали пальцы в кровь жертвы и мазали ею свои тела.
Кормящие матери смачивали этой жертвенной кровью соски грудей, чтобы младенцы могли впитывать ее вместе с материнским молоком. Принятые среди дикарей теософские обряды, обряды по- священия и другие редко обходятся без пыток. Бездушное от- ношение первобытного человека к кровопролитию, отсутствие сочувствия к страданиям и: безразличие к самой смерти пре- красно согласуются с проявлением стоицизма перед лицом опасности или мучений.
В ряде случаев такой стоицизм, или мужество, прививаются сознательно и намеренно. Юно- шей приучают не только переносить трудности и опасности, но и подвергают особым тяжким испытаниям, призванным ук- репить в них стойкость и силу духа терпеть даже самую непе- реносимую боль. Малейший признак трусости или слабости в ходе испытаний, или обряда посвящения, как их называют, вызывает презрение наблюдателей, и такому юноше уже ни- когда не поднять головы от стыда и позора.
Его могут даже навсегда изгнать из племени;
И хотя в большинстве случаев посвящаемого принуждают пройти испытания, он осознавая неизбежные последствия отказа, соглашается на них добро- вольно, и поэтому пытки здесь превращаются в самоистязание в буквальном смысле слова.

Место пыток в обрядах посвящения

Существует множество форм обрядов посвящения, и свя- занные с ними страдания и мучения могут быть либо сравни- тельно умеренными и не подвергающими риску жизнь
Посвя- щаемого, или достигать такой степени жестокости, что значи- тельная часть испытуемых их просто не переживает.
Приме- ром первых может служить обряд бичевания, практиковав- шийся индийскими племенами Гайаны. Согласно Бретту: «Юноши и мальчики в фантастической раскраске выстраива- лись в два ряда лицом к лицу, держа в руках макуарри, от че- го и ведет свое название их танец. Макуарри представляет со- бой кнут более трех футов длиной, способный нанести тяже- лые раны, о чем наглядно свидетельствуют их кровоточащие ноги.
Они, приплясывая, размахивают этими кнутами и по- очередно издают звуки, напоминающие часто слышные в джунглях крики некой птицы. Неподалеку от танцующих разбившиеся на пары мужчины стегают друг друга кнутами по ногам.
Тот, кому подошла очередь получить свою порцию, сто- ит на одной ноге, вытянув вперед другую. Его напарник, при- гнувшись, тщательно прицеливается и в прыжке, прибавляю- щем удару силу, наносит оппоненту жестокую рану» Куда более серьезный характер носят обряды посвящения, связанные с нанесением увечий гениталиям, которые практи- куют австралийские аборигены применительно к достигшим половой зрелости соплеменникам обоего пола.
И хотя обреза- ние, будь то в младенчестве или по достижении половой зре- лости, едва ли можно считать пыткой, подобный обряд, ши- роко практикуемый среди аборигенов Австралии, Полине- зии, Борнео и в других местах, конечно же, причиняет такие страдания и боль, зачастую на протяжении длительного вре- мени, что иначе его никак и не назовешь. В других частях све- та нанесение увечий половым органам применяется в качест- ве наказания, и даже среди племен, практикующих его в ка- честве религиозных обрядов, то же самое хирургическое вме- шательство иногда упоминается среди карательных мер. Со- гласно Чекановски (Czekanowski), у народа азанде (сайде, базенда, ньямньям — народ на Севере Заира и в соседних районах ЦАР и Судана) за супружескую неверность преду- сматривается ампутация внешних половых органов и обеих рук. Практикуемая аборигенами Австралии операция «мика» состоит в надрезании мужского полового органа таким обра- зом, чтобы вскрыть мочеиспускательный канал от мошонки до головки. Она производится по достижении половой зрелости, никакого обезболивания; конечно, не применяется.
Пока его помощники силой удерживают пациента, «хирург» ножом или заточенным кремнем вскрывает мочеиспускательный канал и расширяет надрез, разрывая мышечную ткань пальцами. Операция причиняет пациенту невыносимые мучения и боль, никаких антисептических мер при этом не принимается, и она поэтому не лишена опасности для самой жизни посвящаемого. Нанесение увечий половым органам девушек у многих пле- мен и народов отличается особой жестокостью и варварством. Самая распространенная его форма известна как инфибуляция. Она практикуется аборигенами Восточной Африки и Абисси- нии. По достижении половой зрелости клитор и малые половые губы, а иногда и большие половые губы тоже удаляются с помо- щью тупого ножа. Обычно такую операцию поручают старухам. Из всех когда-либо практиковавшихся дикарями обрядов посвящения, однако, самыми, пожалуй, ужасными следует считать те, что бытовали среди североамериканских индейцев и включали в себя адские муки и дьявольские пытки. Различ- ные племена применяли различные методы, но наиболее без- жалостный, жестокий и кровавый обряд существует среди племени мандан. До его начала юноша изнурял себя постом. Сам-обряд Кэтлин (Catlin) описывает следующим образом: «Посвящаемый становится на четвереньки. Один из муж- чин оттягивает большим и указательным пальцами правой ру- ки около дюйма или более плоти на его плечах или груди и за- жатым в правой руке ножом, на обоюдоострое лезвие которо- го нанесены другим ножом зазубрины и насечки для усиления причиняемой боли, протыкает оттянутую кожу, а его помощ- ник вставляете рану колышек или шпильку, запас которых держит наготове в левой руке. Затем несколько мужчин пле- мени, заблаговременно забравшиеся на крышу помещения, где происходит обряд, через отверстия в потолке спускают две тонкие веревки, которые привязываются к этим шпилькам, и начинают подтягивать посвящаемого вверх. Это продолжа- ется до тех пор, пока его тело не приподнимется над землей, после чего ножом прокалываются плоть или кожа на каждой руке ниже плеч, локтей и на ногах ниже колен и в образовав- шиеся раны также вставляются шпильки, а к ним привязыва- ются веревки. За них посвящаемые подтягиваются еще выше, после чего наблюдатели развешивают на торчащих из струя- щихся кровью конечностей шпильках принадлежащие каждо- му из проходящих обряд щит, лук, колчан и т.д.». И словно это само по себе не было уже достаточной мукой, жертву постепенно подтягивали вверх, пока она не повисала в воздухе так, чтобы весь вес не только ее собственный, но и развешенного на конечностях вооружения приходился на те части тела, к которым были прикреплены веревки. К плоти и коже в тех местах, которые пронзали шпильки, прилагалось такое усилие, что они оттягивались на высоту от шести до восьми дюймов. И вот так, превозмогая кошмарную боль, о которой без содрогания нельзя даже помыслить, покрытые запекшейся кровью посвящаемые висели в воздухе, кусая язык и губы, чтобы не издать ни малейшего стона и с триум- фом пройти это наивысшее испытание на твердость характера и мужество. Их вид, пишет Кэтлин, вызывал «отвращение и ужас». Когда руководящие обрядом считали себя удовлетво- ренными, они приказывали опустить тела посвящаемых на землю, где те и лежали без видимых признаков жизни, прихо- дя в себя каждый в свое время. Легко представить себе, что одних этих печений вполне хватило бы, чтобы удовлетворить даже самого фанаичного приверженца строжайшего воспитания. Но нет, муки посвя- щаемых на этом не кончались. Им предстояло еще одно испы- тание. Оно было известно как «последний бег», иди на языке племени— «Эх-ке-нах-ка-нах-пик». К каждому из юношей приставляли двух старших по возрасту и сильных мужчин. Эти конвоиры, как их вполне можно называть, занимали мес- та по обе стороны от посвящаемого и брались за свободные концы широких кожаных ремней, привязанных к его запясть- ям. К шпилькам, пронизывающим его плоть в различных ме- стах тела, подвешивали тяжелые грузы. По команде сопро- вождающие начинали бегать широкими кругами, увлекая за собой своего подопечного.
Круг за кругом пробегали посвяща- емые, которых неумолимо тянули за ремни сопровождающие, их тела в местах, где были подвешены грузы, вспухали огром- ными безобразными кровоточащими буграми.
Процедура продолжалась до тех пор, пока жертва не теряла сознание от потери крови и изнеможения. Изощренная форма пыток, согласно Тринвуду, бытовала в качестве обряда посвящения среди амазонских индейцев в племени мандруку.
На первый взгляд, применяемые для нее инструменты выглядели вполне безобидно. Они представляли собой подобие двух глухих с одного конца цилиндров длиной около фута, изготовленных из коры пальмового дерева. Более всего они напоминали пару огромных и грубо сработанных ру- кавиц и использовались именно в таком качестве.
Посвящае- мый засовывал руки в эти футляры и в сопровождении зевак, которыми обычно становился весь наличный состав племени, начинал долгий обход поселения или лагеря, останавливаясь перед входом в каждый вигвам и исполняя нечто вроде танца. «Рукавицы» эти, однако, на самом деле не были столь безо- бидны, как выглядели, и исполняемый их обладателем танец был куда более живым и реалистичным, нежели просто за- ученные телодвижения.
Ибо внутри каждой рукавицы нахо- дилась целая коллекция муравьев и других насекомых, отоб- ранных по признаку наибольшей ядовитости и кусачести. И, отмечает Гринвуд, «из-за жара, полыхающего внутри лубяных рукавиц, и палящего с небес солнца искалеченные руки выгля- дели так, словно буквально побывали в огнедышащей топке». И «пытка ядовитыми рукавицами» — это действительно не- что страшное.

Наказание пыткой

Переходя от этих обрядов посвящения применению пы- ток исключительно в качестве меры наказания за различные проступки и преступления, нельзя не обратить внимания на универсальность бытовавшей в разных частях света практики. Из-за постоянного существования рядом со смертью или тя- желыми травмами, которое можно считать нормой первобыт- ной жизни, и порожденных этим обстоятельством грубой чер- ствости и равнодушия к человеческим страданиям, когда даже смертная казнь приводится-в исполнение либо ужасающе же- стоким и продлевающим агонию способом, либо предваряется пытками.

На Сандвичевых островах (второе название Гавай- ских островов) приговоренных к смерти преступников или за- бивают дубинками или душат удавкой. Наказание же за те преступления, что не караются смертной казнью, принимает форму .нанесения увечий. Например, рядовому члену племени, осужденному за интимные отношения с женой вождя, выно- сится наказание в виде удаления глаз. Данная процедура опи- сывается Араго (Arago) следующим образом: «Самому мне наблюдать ее не довелось, но несчастный ка- лека, с которым Гаймард (Gaimard) и я беседовали в присут- ствии М.Ривса (M.Rives), рассказал нам, как это проделали с ним.
Двое держали его за ноги, двое — за руки, а еще один —за волосы. Шестой, палач, нанес ему по сильному удару в каждый глаз и почти в тот же момент вонзил указа- тельный палец в слезный мешочек и извлек глазное яблоко.
Второй глаз был удален аналогичным образом, но обнаружить едва заметный шрамик под нижним веком нам удалось с боль- шим трудом».
Однако в откровенном, неприкрытом варварстве мало кто из дикарей сумел превзойти североамериканских индейцев. Ничто не сравнится с их бесчеловечными, изощренными и же- стокими мучительствами, которые применялись не только к захваченным в бою пленным, но и к собственным соплемен- никам, виновным в преступлениях или проступках.
В долгой и беспощадной борьбе между белыми пионерами и индейцами, которая бушевала на протяжении всего XVIII и значительной части XIX столетий, смерть под пытками была повседневным явлением.
Обыденными их способами стали вырывание глаз- ных яблок и прижигание глазниц раскаленными угольями, на- несение различных увечий, сожжение на медленном огне. По подсчетам, за период с 1846 по 1852 годы только в одном Техасе под пытками ежегодно погибали двести белых. Одна из часто практиковавшихся форм состояла в том, что пленни- ка привязывали к дереву и день за днем отрезали от его тела по кусочку плоти до тех пор, пока в конечном итоге милосерд- ная смерть не избавляла его от мук. Чокто, одно из наиболее кровожадных племен среди або- ригенов Северной Америки, были особенно изобретательны в своих методах пыток. Прежде чем снять скальпы с испуска- ющих последний вздох жертв, эти дикари срывали с них одежды, связывали им руки и затягивали на шеях прочную ви- ноградную лозу, заменявшую им веревку. Другой конец лозы прикреплялся к верхушке боевого шеста. Пленник, таким об- разом, мог бегать вокруг шеста на значительном от него рас- стоянии — примерно так же, как медведи в те добрые Старые времена, когда их травля была в Англии национальным видом спорта. Затем, свидетельствует Гринвуд. «Женщины с горящими факелами в руках бросаются в не- истовую атаку на пленника, и вскоре больно от ожогов становит- ся настолько мучительной, что он мечется вокруг шеста с яро- стью взбесившегося хищного зверя, хлеща их волокущейся за ним лозой, кусая, лягая и топча ногами всех, до кого может до- тянуться. Однако бреши в сомкнувшемся вокруг него кольце тут же заполняются теми же отпрянувшими было в сторону женщинами либо вновь прибывшими, они нападают на него со всех сторон — теперь он уже спешит к шесту, ища там убежи- ща, но факелы преследуют его полыхающими языками пламе- ни...
Если он падает в изнеможении, его обливают холодной водой и приводят в чувство, после чего жестокие издеватель- ства продолжаются с новой силой до тех пор, пока он не рух- нет замертво, уже потеряв, к счастью, способность чувство- вать какую-либо боль». Индейцы, попавшие в плен к враждебным племенам и под- вергнутые пыткам, переносили страдания со стоицизмом, при- витым описанными выше в этой главе муками. Которые они приучались терпеть именно с такой целью. Ибо для «храбре- цам издать стон или мольбу означало покрыть позором не только самого себя, но и все свое племя.
Не от каждого бело- го, кому выпала злая доля попасть в плен к краснокожим, можно было ожидать подобного же стоицизма и силы духа.
А из тех, о ком до нас дошли сколь-нибудь достоверные све- дения, наиболее примечателен случай отца Жана де Бребефа (Jean de Brebeuf), который был одним из той команды смель- чаков, что основали иезуитскую миссию для гуронов в Кана- де. Он был схвачен ирокезами в 1649 году и погиб под пыт- ками.
Леденящий кровь ужас страданий и мук, которые он пе- ренес прежде, чем умер, превзошел, пожалуй, все, что извест- но истории. Здесь, несомненно, мы имеем тот случай, когда крепкое телосложение и здоровый организм жертвы могут вы- зывать лишь сожаление, поскольку эти факторы продлили его -мучения и агонию, которые давно бы уже убили более слабого человека.
Для начала де Бребефу отрубили обе кисти. Тело во многих местах проткнули остроконечным железом. На шею повесили раскаленные докрасна томагавки, так что каждое малейшее движение головы превращалось в муку. Опоясали изготовлен- ным из коры кушаком, который обмазали смолой и варом, а потом подожгли. Но, несмотря на всю их жестокость, такие пытки не могли ни убить достаточно сильного человека, ни за- ставить его потерять сознание.
Они были придуманы специ- ально для того, чтобы растянуть страшную смерть жертвы и удовольствие дикарям, которые от души наслаждались зре- лищем, приплясывая вокруг своих пленников — других мис- сионеров и нескольких гуронов, также подвергаемых пыткам. Но де Бребеф, как рассказывают, стойко переносил все эти муки. Мало того, он в полный голос молился за своих мучите- лей. А они за это платили ему тем, что выхватывали из кост- ра горящие сучья и совали их ему в рот. Но даже это не могло остановить поток красноречия.
После долгих издевательств им удалось, наконец, заставить его замолчать навсегда — они отрезали миссионеру губы. Затем черпак за черпаком стали лить на него крутой кипяток.
Они срезали куски плоти с его конечностей и корпуса, тщательно избегая тех мест, где рана могла бы оказаться смертельной, наспех обжаривали их на ко- стре и пожирали прямо у него на глазах.
К этому времени пе- сок в часах его жизни уже иссякал, но, прежде чем к нему при- шла смерть, они успели отрубить ему обе ступни и снять с не- го скальп.