Пытки в России в XIX и XX веках

До прихода Советов аристократия и помещики в России обращались с крестьянами так, как сегодня в цивилизованных странах обращаются с животными. Их скверно кормили, они работали чуть ли не целый божий день, за малейшую провин- ность их подвергали жесточайшим наказаниям, их приковыва- ли друг к другу, гнали на работу, как пастух гонит свое стадо, существование их было смертью при жизни. Многие из них накладывали на себя руки. Многих пороли столь беспощадно, что они либо погибали под кнутом, либо умирали вскоре после экзекуции. В ходе суда над помещицей мадам Свирской в 1853 году вы- яснилось, что «она заставляла своих крепостных есть их экскре- менты или тухлые яйца. Она избивала их арапником либо сажа- ла голыми на лед. Она заставила маленькую девочку съесть ми- ску волос. У себя во дворе она держала волчицу и часто натрав- ливала ее на крестьян. Одну женщину она чуть не загрызла на- смерть, на другой ее клыки оставили тридцать глубоких ран»\ Полиция в своей деятельности, особенно при расследова- нии политических преступлений, часто прибегала к пыткам. Алексинский упоминает об их применении полицией Риги в 1906—1907 годах с целью принуждения заключенных к признанию и выдаче сообщников. Использовавшиеся при этом способы по своей жестокости и варварству не уступали тем, в каких повинны инквизиторы Средних веков. Трем рево- люционерам, арестованным 14 марта 1906 года, «вырвали ногти и волосы, их били по половым органам и переломали все кости». В ноябре того же года молодого человека двадцати двух лет «в полицейском -участке превратили в изувеченного безволосого старика». И это были не единичные случаи. Они представляют собой типичные примеры пыток того рода, читая описание которых, невольно содрогаешься от ужаса. Алексинский как бывший депутат Думы пишет со знанием дела и весьма убедительно. Его книгу следует прочитать всем, кто думает, что пытки в Европе были отменены сто лет назад.

Зверства большевиков

Теперь обратимся к злодеяниям, совершенным большеви- ками в 1918—1919 годах. Доклад комиссии Деникина неоспо- римо установил, что многие из казненных большевиками до того, как их убили, подвергались самым ужасным пыткам. Среди них наиболее распространенными были нанесение уве- чий и избиения. В опубликованном во Владивостоке официальном коммю- нике от 14 января 1919 года указывается, что «взятым в плен офицерам большевики прибивали погоны к плечам гвоздями». Некоторых находили с вырванными глазами и отрезанными носами. Митрополит Андроник был погребен заживо. В другом докладе утверждается, что в июле 1918 года в хо- де боев в районе Уссури (правый приток Амура) убитых чеш- ских солдат находили «с ампутированными половыми органа- ми, изрезанными лицами, вырванными глазами и языками». Эти увечья были «нанесены прижизненно». Генерал Нокс докладывал британскому военному минис- терству: «В Благовещенске офицеров и солдат из отряда Тор- болова находили с загнанными под ногти граммофонными иголками, с вырванными глазами, соСледами от гвоздей на плечах, где они носили погоны». Перечень подобных злодеяний ужасает своими размерами и пугающими подробностями. Девятнадцатилетнюю мисс Ба- куеву обнаружили все еще корчащейся в муках После того, как ей тринадцать раз медленно вонзили штык в одно и то же ме- сто. Когда были найдены трупы двух священников по имени Блайвё (Bleiwe) и Бжещаницки (Bjeschanitzki), «их лица бы- ли обезображены до неузнаваемости». Рабочих пороли и из- бивали прикладами до тех пор, пока они не давали показаний. Многих перед казнью заставляли «рыть собственные моги- лы». В Пскове 150 русских, захваченных в плен красными, были переданы монголам, «которые распилили их на куски». Пытки, которые применяла Ч К, по своей зверской изоб- ретательности и варварству напоминали те дни, когда Тауэр оглашали вопли жертв, истязаемых на дыбе или ее аналогах. В весьма интересной работе Мельгунова, которой я очень обязан за подробности о деятельности Ч К и которую я реко- мендую читателю, желающему получить дополнительную информацию по этому поводу, упоминается несколько спосо- бов таких пыток. Например, «венец» — кожаным ремнем, оснащенным болтом и гайкой, оборачивали голову жертвы, которая с каждым новым поворотом болта, усиливающим давление ремня на лоб, испытывала мучительнейшую боль. Прикрепляемая к руке палача «железная перчатка», внеш- няя поверхность которой была усеяна шипами, наносила жертве страшные раны повсюду, куда бы ни пришелся удар. Еще один способ пыток состоял в том, что распростертого на полу лицом вверх узника четверо мучителей удерживали за плечи и голову, стараясь как можно сильнее вытянуть ему шею. Пятый же бил по напряженному горлу рукояткой ре- вольвера или дубинкой до тех пор, пока «из ноздрей и рта не начинала хлестать кровь». Клеймение лба, «коронование» венцом из колючей проволоки, скатывание в утыканной гвоз- дями бочке, ошпаривание крутым кипятком, впрыскивание толченого стекла в прямую кишку, прижигание половых орга- нов горящими свечами — вот лишь несколько из широко ис- пользовавшегося огромного разнообразия пыток.

Пытки в Абиссинии

Одной из стран, где пытки своей повседневностью и жес- токостью продолжали соперничать с их распространением в давно минувшие времена, была Абиссиния. По-прежнему процветавшая работорговля явилась тому причиной. Пыткой становился уже сам по себе способ, каким раба заковывали в цепи. Ножные кандалы были столь тесными, что он .не мог сделать и шага и передвигался короткими прыжками, как в детской игре в чехарду. Зачастую в дополнение к этому ру- ку раба приковывали к ноге, сгибая его в три погибели. Условия содержания заключенных в тюрьмах Абиссинии как рабов, так и прочих были столь ужасающими, что не под- даются описанию. Об этом поведал м-р Лоуренс Киренс, ко- торый вместе с другими проживавшими в этой стране британ- скими подданными был подвергнут тюремному заключению в 1863 году. Этот англичанин в письме своим родителям пи- сал: «Вот уже год и шесть месяцев я нахожусь в тюрьме, в ножных кандалах весом в 20 фунтов. А недавно мне прико- вали к ноге правую руку. Вы даже представить себе не може- те, какие муки я должен терпеть каждый божий день». В 1893 году, по опубликованным в печати сообщениям, не- гус Абиссинии приказал отрубить правую руку и вырвать язык одному из своих пажей, уличенному в заговоре против жизни императора, после чего «бросить его в пустыне под па- лящим солнцем на съедение гиенам».

Пытки в Юго-Западной Африке

Многочисленные факты жестокого обращения с туземцами со стороны властей и фермеров в германских колониях в Аф- рике до начала войны 1914—1918 годов были вскрыты в зло- веще пугающем докладе, представленном обеим палатам пар- ламента в 1918 году. За любую пустячную провинность мужчин и женщин подвер- гали жесточайшему наказанию, излюбленной мерой которого была порка. Обычно жертву привязывали к бочке и наносили по ягодицам и бедрам от 25 до 50 ударов тяжелым бичом из кожи носорога. Нередко подобная экзекуция вела к летальному исхо- ду. Иоханн Нутхаут (Noothaut) заявил под присягой: «Я нахо- дил брошенные среди камней и растерзанные стервятниками те- ла туземных женщин. На некоторых оставались следы, позволя- ющие сделать вывод, что они были забиты до смерти... Пороли с такой жестокостью, какую только можно вообразить... Плоть с тела жертвы летела клочьями во все стороны». Другой свидетель показал, что женщин запрягали в теле- ги и «заставляли везти их вместо тяглового скота». Если они не справлялись с такой работой, их пороли бичом из кожи носорога. Альфред Кацимун (Katsimune) заявил под присягой: «Не проходило и дня без того, чтобы местных или присланных с ферм туземцев не подвергали поркам». Однажды ему прика- зали выпороть туземца средних лет, «хозяин которого пожа- ловался в полицию на его наглую дерзость». Приговор преду- сматривал 25 ударов. «По ходу дела бич из кожи носорога об- вил ему бедро и поранил половые органы. Медицинской помо- щи ему не оказали. Он кое-как доковылял до своей лачуги, а через несколько дней умер».

Зверства китайских коммунистов

В декабре 1927 года коммунисты захватили китайский го- род Кантон. Повстанцы представляли собой весьма разношер- стную толпу. Среди них были крестьяне и солдаты, бандиты и прочие уголовники— весь тот сброд, что появляется при первой же возможности заняться грабежами и убийствами. За все происходившее вину возложили — справедливо или нет —на Россию. Нанкинское правительство заявило, чтоот- ветственность за мятеж несет некто Ковчек, русский, который прибыл в Кантон всего за неделю до начала боевых действий. Время красные выбрали явно удачно. В воскресенье, 11 де- кабря, под грохот пулеметных очередей и пальбы из всего, что могло стрелять, они ворвались в город, убивая на своем пути всех, кто пытался их остановить. Через считанные часы Кан- тон оказался полностью в их руках. И началось время терро- ра, равного любому из тех ужасов, о которых может поведать история. Правда, это был достаточно короткий период, но когда повсюду правят бал пытки и смерть, отсчет времени по своей воле уже невозможен. Вся жизнь укладывается в один-единственный час, и каждый следующий может ее обо- рвать. Три дня красные творили расправу, и для каждого ан- тикоммуниста, для каждого горожанина, который не вступал в их банды, не восторгался их выходками и не принимал учас- тия в их злодеяниях, эти три дня превратились в вечность. Ни на мгновение их не покидал страх перед возможностью встретить долгую и мучительную смерть. Мужчин и женщин без разбора после пыток всеми известными восточному уму способами публично рубили на куски, как скотину. 13 декабря после ожесточенных боев в город вошли войска генерала Ли Фулиня. Но это был не конец, а продолжение царства террора. Белые, как называли себя эти антикоммуни- сты, платили пытками за пытки, резней за резню. Они жаж- дали мести, и мщение их было страшным. Для каждого изве- стного или подозреваемого коммуниста Кантон стал таким же опасным местом, каким за несколько часов до того он был для всех известных или подозреваемых антикоммунистов. Соглас- но ежегоднику «Китай» (1928 год), «как сообщалось, были арестованы тринадцать русских, из которых пятерых, включая как минимум одного сотрудника советского консульства, под- вергли казни, о чем предварительно оповещали носимые по улицам плакаты». Часть трупов собрали и похоронили, но во многих случаях их оставляли гнить прямо на улицах. Истерзанные и изувеченные тела являли собой кошмарное зрелище. По всем признакам обе стороны, убивая свои жертвы» широко применяли самую ужаса- ющую пытку под названием «смерть от тысячи порезов». Выбитые из города Кантона, красные продолжали свою тер- рористическую деятельность в различных городах и деревнях Юго-Западного Китая. Сообщения из этих районов, опублико- ванные в свое время в печати, содержат горестные истории. «В одном случае, — пишет «Таймс» (3 марта 1928 года), — 300 буддийских монахов заперли в их храме и подожгли, в огне погибли все до единого». Состоятельных торговцев под пытка- ми заставляли отдавать деньги, при этом «излюбленным спосо- бом» было «загонять щепки под ногти». Казни обретали оттал- кивающе изощренные формы, напоминающие в некоторых слу- чаях жертвоприношения древних ацтеков, когда у жертвы вы- рывали сердце, варили и съедали. Отца Вонга, «как было объ- явлено публично», приговорили «к казни через разрезание наъ ломти». Такая же участь постигла и восьмидесятилетнего ки- тайского друга епископа Вальторты (Valtorta).

Пытки в современной войне

Война и пытки неразлучны. В точности те же самые моти- вы, что побуждают одного индивидуума жаждать мести дру- гому, побуждают всю нацию требовать крови народонаселе- ния той страны, с которой она находится в состоянии войны. Евангелием воюющей страны становится ненависть, целя- ми — месть и возмездие. Как только начинается война, пытки, можно считать, ока- зываются ее неизбежным спутником. Даже если заинтересо- ванные правительства настойчиво осуждают и запрещают пытки, они все равно имеют место; Когда дозволено безнака- занно калечить и убивать, остановить людей, тайком пытаю- щих попавших к ним в руки врагов, невозможно. Преувели- чения, связанные с сообщениями о зверствах противной сто- роны, которые образуют часть деятельности пропагандист- ской машины любого воюющего государства, можно, вероят- но, считать таковыми, когда речь идет о каких-либо конкрет- ных и отдельных случаях, но не в общем смысле слова. Фак- ты таких злодеяний никогда не признаются государством, ко- торое несет за них прямую или косвенную ответственность, но зачастую остается в неведении об их подлинных масшта- бах, и по этой причине ни утверждения о применении пыток, с одной стороны, ни их опровержения, с другой, нельзя при- нимать на веру. Во время войны 1914—1918 годов свирепствовали пытки в их самых изощренных формах. Когда австро-венгерские вой- ска впервые вторглись в Сербию, под применявшимися ими пытками погибало множество как солдат, так и мирных жите- лей. Их зверства, описанные профессором Райссом, наводят ужас своими подробностями и размахом. Прежде чем убить, мужчин и женщин истязали и увечили вызывающими содрога- ние способами. Им отрезали носы, уши, груди, отрубали ко- нечности, выдавливали глаза. Мужчин кастрировали, женщин, насиловали, подвергая их грубому и жестокому надругательст- ву. Из длинного перечня примеров приведем только два. «Миросаву (так в тексте, вероятно, имеется в виду Миро- слава) Василиевич 21, года изнасиловали сорок солдат, после чего ей отрезали половые органы, а во влагалище ввели воло- сы с головы. Затем ей распороли живот и выпустили внутрен- ности, и лишь после этого она скончалась». «Максима Васича 53 лет привязали к мельничному колесу, которое затем привели в движение. Когда при каждом новом обороте колеса его тело появлялось перед австрийцами, они ради забавы пронзали его штыками». Неприкрытой жестокостью методов и числом совершенных злодеяний, однако, турки в своих боевых операциях против армян в 1915—1916 годах, похоже, превзошли всех остальных участников войны в Европе. Представленные английскому парламенту в октябре 1916 года документы содержат ужасаю- щие свидетельства их террора. Согласно показаниям очевидца из Германии, жители Харт- паута (Hartpout) и Мезре (Mezre) подвергались страшным пыткам. Он заявляет: «Им выдергивали брови, отрезали гру- ди, вырывали ногти. Их мучители отрубали им ступни или вбивали в них гвозди подобно тому, как это делается при ков- ке лошадей». По свидетельству другого очевидца, широко применялись бастинадо, которыми жертвы избивались до потери сознания. С целью получения информации допрашиваемым наносили от 200 до 800 ударов каждому. После порции ударов бастинадо по подошвам, их ошпаривали кипятком, после чего следовала новая порция избиений. Широкое распространение получили, похоже, пытки нане- сением увечий, прижиганием каленым железом, избиением дубинками и молотками. Рассказывают, что турецкие кресть- яне, вооружившись косами, в массовом порядке вырезали ар- мян, отсекая им уши, носы, руки, ноги и т. д. Когда бы и где бы ни шла война, неизменно повторяется все та же зловещая история пыток. Так, ужасающие свидетельст- ва об изнасилованиях и пытках, творимых японской армией в Нанкине во время японско-китайской войны 1937—1938 го- дов, собраны м-ром Г. Дж. Тимперли.

Линчевания в Америке

Джеймс Ирвин был негром и жил в Осилле, что находится в южном штате Джорджия. Он совершил убийство и заслу- живал наказания. Он заплатил за свое преступление жизнью, но прежде был подвергнут целой серии пыток на глазах у ты- сяч людей, собравшихся вохваченную энтузиазмом толпу. Его приковали к стволу дерева. Один за другим отрезали по сус- таву пальцы на руках и ногах, щипцами вырвали зубы. «И по- сле нанесения увечий, которые нельзя даже упоминать», его «все еще живое тело» облили бензином, подожгли и «выпус- тили в умирающую жертву сотни пуль». Реймонд Ганн, негр из Мэривилля, штат Миссури, винов- ный в изнасиловании и убийстве, был казнен группой цивили- зованных граждан. И вот как он умер. Его приковали к конь- ку крыши деревенской школы, предварительно сняв с обеих сторон кровельную дранку. Одежду негра пропитали бензи- ном, им же облили стены и пол здания, которое затем подожг- ли. Толпа числом от трех до четырех тысяч мужчин, женщин и детей целых десять минут завороженно наблюдала за мука- ми бьющейся в оковах жертвы. Оба этих случая произошли отнюдь не во времена Нерона, не в дни, когда испанская инквизиция достигла своего расцвета, и даже не сто лет назад, когда англичане еще забавлялись трав- лей быков и медведей. Они произошли в нашем десятилетии, в 1930 и 1931 годах соответственно. И все подробности, изло- женные мною прямо и открыто, вкратце и без прикрас, взяты не из художественного произведения и даже не из охочей до сенса- ций газетенки. Я должен выразить за них признательность весь- ма выдержанно и объективно написанной и тщательно докумен- тированной книге д-ра Артура Ф. Рэйпера под названием «Тра- гедия линчевания», опубликованной издательством Университе- та Северной Каролины. Это побуждающий к размышлениям труд, заслуживающий самого скрупулезного изучения каждым исследователем социальных проблем мира, в котором мы живем. Однако для массовой истерии и преднамеренных истязаний не всегда даже нужен такой предлог, как убийство или изнасилова- ние. 29 июля 1930 года группа людей в масках подъехала к дому семидесятилетнего фермера-негра по имени Минси и силой увела его в уединённое место. Там его избили так, что «одежда на нем превратилась в лохмотья, а кожа и плоть на спине были. истерза- ны в клочья». Произошло это вскоре после полуночи, негру уда- лось доползти до дороги, где его и нашли на рассвете «корчащим- ся от боли». Через два часа он умер от «кровоизлияния в мозг».

«Допрос третьей степени»

Термин «допрос третьей степени» имеет чисто американ- ское происхождение — и к тому же самое современное, надо сказать. Для жителей любой европейской страны практика «допроса третьей степени» ограничена лишь тем местом, где появился сам термин. В справедливости какового мнения я, однако, сильно сомневаюсь. Под «допросом третьей степени» подразумеваются методы, используемые исключительно сотрудниками полиции в их усили- ях принудить подозреваемого или обвиняемого к признанию ви- ны либо выдаче сообщников или соучастников преступления. Фактически он равнозначен quaestion, что применяли римляне и инквизиция. Он представляет собой аналог пыток, которым подвергала свои жертвы английская Звездная палата. Единствен- ное различие состоит в том, что методы «допроса третьей степе- ни» противозаконны, американским законодательством они не признаются и официально не поощряются и не поддерживаются. Тот факт, что «допрос третьей степени» носит неформаль- ный. характер, столь же многозначителен, сколь и важен. Он означает, что не существует перечня разрешенных к использо- ванию средств, следовательно, не существует и каких-либо ог- раничений или правил, регламентирующих интенсивность применяющихся пыток. Величайшее зло методов «допроса третьей степени» поэтому заключается в том; что они носят бесконтрольный и произвольный характер. Методы эти рассчитаны на то, чтобы принудить жертву к полной покорности и подчинению либо открытой грубой си- лой, либо постепенным подавлением в ней воли к сопротивле- нию путем нескончаемых и беспрерывно повторяемых вопро- сов, угроз и т. п., что вполне можно квалифицировать как пси- хологическую пытку in excelsis. Во многих случаях за продол- жительным допросом следует применение способов чисто фи- зического воздействия. Можно считать аксиомой, что беспрерывное повторение сменяющими друг друга сотрудниками полиции одних и тех же вопросов в одних и тех же словах и выражениях у большинст- ва людей непременно подорвет волю к сопротивлению. Осо- бенно эффективным этот метод оказывается применительно к лицам, совершившим правонарушение впервые. Особенно эффективным он зачастую оказывается применительно к ли- цам, Ни в чем не виновным, ибо величайшее, с точки зрения со- циологии, зло пыток в любой форме заключается в том, что они способны, как мы уже убедились, заставить невиновного взять на: себя любую вину. Когда же этакий «продолжительный до- прос» сопровождается, как это частенько водится, лишением пищи, его эффективность возрастает многократно. Именно в силу этой эффективности и еще потому, что жертва практи- чески не способна доказать, что подвергалась подобной форме принуждения, данный метод практикуется чаще всех осталь- ных. Далее, нет ничего необычного и в том, что заключенного лишают не только пищи, но и сна до тех пор, пока он не раско- лется.В других случаях допросы чередуются с одиночным за- ключением в камере без окон и освещения, либо без койки и постельных принадлежностей. В частности, известен один пример, демонстрирующий, как далеко в этом смысле может зайти полиция. Ответчик по делу «Дейтерле против государст- ва» (1929), обвиняемый в убийстве, был помещен в кишащую москитами камеру без койки, затем его, измученного бессонни- цей, «подвергли допросу в течение всего следующего утра и ча- сти дня, бросив к его ногам снятый с женского трупа скальп. Для принуждения к признанию вины также часто исполь- зуется запугивание угрозами. Сотрудники полиции могут уг- рожать пристрелить обвиняемого, известны случаи, когда они при этом доходили до того, что приставляли к голове или жи- воту жертвы заряженный холостыми патронами револьвер и спускали курок. В других случаях неграм грозили тем, что отдадут их толпе, только и ждущей возможности подвергнуть их линчеванию. Известно дело «Дэвис против Соединенных Штатов» (1929), когда обвиняемого препроводили в морг «в три часа утра, где в течение сорока пяти минут заставляли рассматривать раны покойного». Среди методов чисто физического воздействия и запугива- ния, которые обычно применяются к известным преступникам со стажем и к тем, кто, по мнению полиции, на допросах станет от всего отпираться, наиболее обычной процедурой бывает так называемая взбучка. Два или три полицейских принимаются избивать заключенного кулаками и ногами. Широко распрост- ранена и порка. При этом часто используются резиновые ду- бинки или отрезки шланга. Способам всяким несть числа. «Я видел, как человека били по кадыку до тех пор, пока у него изо рта не хлынула кровь», — пишет м-р Лэйвин (Lavine), нью-йоркский журналист. «Я видел, — продолжает тот же автор, — как другого посадили в зубоврачебное крес- ло и силой удерживали в нем, пока дантист, явно наслаждав- шийся своим занятием, сверлил ему здоровый коренной зуб затупленным бором». Использовались также варианты при- менявшихся испанской инквизицией истязаний водой, и Ли упоминает, как много лет назад в американских тюрьмах при- бегали к пыткам душем (см. с. 243 оригинала). Да что там, в упомянутых целях использовали даже электрический стул. Англичане любят горделиво похваляться, что их стране «допрос третьей степени» неведом. Конечно, трудно, если во- обще возможно, доказать, что такое заявление справедливо. Полиция никогда не признает, что использует подобные мето- ды, а слово лица, обвиняемого или подозреваемого в преступ- лении, в сравнении с заявлением полисмена даже в Англии значит немного. Пока случаи применения сотрудником поли- ции насилия с целью принуждения обвиняемого к даче показа- ний могут иметь место, никоим образом нельзя с полной опре- деленностью утверждать, что «продолжительный допрос» есть порок, в котором английская полиция безгрешна. А ра- зоблачения в связи с делом Сэвиджа, например, вскрыли та- кие методы допроса, какие можно считать по меньшей мере весьма огорчительными и бесчестными. «Допрос третьей степени» или какие-либо другие аналогич- ные формы запугивания, угроз и шантажа практикуются, вне всяких сомнений, в большинстве цивилизованных стран. В Индии, как пишет сэр Сесил Уолш, «их, похоже, применяют ко всем, кто, по мнению продажного полицейского, может стать перспективным объектом для мелкого вымогательства».